- Бекки, ты не права - я хочу верить. Очень хочу. Но я еще никогда с этим не сталкивалась так вот, понимаешь? У нас раненых всегда уносили в больницу, если рана такая тяжелая, а легкие прямо на месте латали. Я только пулю могу выковырять из руки там или ноги, если не сильно глубоко сидит. Ну, в ожогах разбираюсь еще - с таким-то чокнутым братом! Перевязку еще сделать могу. Ну и всё. Не было у нас дома книжки, как человек внутри устроен, - Люси вздохнула, вспоминая оставшийся дома книжный шкаф, в котором было много интересного, но ни одной книги по анатомии или медицине, - Ну где же вода? За смертью их посылать!
Обнаружив в углу прикинувшегося кучкой ветоши Вольта, Люси не пришла от такой находки  в восторг. Даже если вздорный старик крепко спал, что не факт, она не принадлежала к тем многочисленным на Пустоши девушкам без комплексов, которые не стесняются чужих глаз, раздеваясь. Карл ее если и смущал, то мало - слишком мала была вероятность, что он очнется до утра. Однако, трогать Вольта Люси постеснялась, оставив это на долю Дэнни.
- Значит, ты не рабыня Терренса? Вот и хорошо! А то Дэнни бы его точно убил. А это уже лишнее. Хватит на сегодня крови... - Люси справилась с пряжкой ремня и теперь стаскивала со Стрелка брюки, перепачканные в крови и пыли. Кажется, Дэнни придется сходить за водой еще не раз. Бросив взгляд на последнюю оставшуюся деталь одежды, смутилась было, но потом махнула рукой - не оставлять же одну вещь грязной из-за дурацких предрассудков. Да еще настолько грязной. Закрыв глаза, чтоб не смущаться еще больше, Люси окончательно раздела киборга и тут же, не открывая глаз, на ощупь, нашла свое одеяло и накрыла его. Карл незаметно перешел для нее в разряд своих. А свои - это практически семья, о них надо заботиться, как о себе. Тем более, что их мало. В ее любимой книге для этого было подходящее слово - ка-тет, то есть единство людей, связанных ка - судьбой. Пожалуй, и девочка Бекки попалась им на пути не случайно. А вот у Вольта и Терренса явно был какой-то свой путь, в другую сторону.
- А если ты не из Волт-Сити, то откуда? Здесь ведь больше поблизости и городов-то нет.

Отредактировано Люк Мур (2011-07-21 21:35:59)

- Из Рединга? Далеко же ты забралась. И всё пешком? И одна? - Люси по-новому взглянула на девочку. Впрочем, кажется, она была не таким уж ребенком, как показалось вначале - чуть младше Дэнни, должно быть. Теперь она обратила внимание, что один глаз у Бекки и впрямь не совсем обычно выглядит. Непривычно, да, но не уродливо или пугающе. Да и не так уж необычно для детей Пустоши. К ее годам почти не находилось тех, кто не носил на себе её следов. Разве что Граждане, никогда не выходящие за ворота своего уютного мирка. Остальные же были мечены Пустошью, и самые любимые носили особые метки - знаки того, что им удалось выжить там, где другие стали кучкой костей, выбеленных жарким солнцем Калифорнии. Карл был одним из них. Пожалуй, и эта храбрая девочка тоже.
- Знаешь, отец мне рассказывал, что у бродяг и караванщиков есть поверье - если Пустошь взяла часть тебя, то ты проживешь долгую жизнь. Говорят, где-то южнее Сан-Франциско есть племя дикарей, которые специально жертвуют Духу Пустоши мизинцы с левой руки, чтоб откупиться от безвременной смерти. Так что ты будешь жить долго, - Люси улыбнулась Бекки, хотя новое воспоминание об отце кольнуло сердце, - А потом ты куда собираешься? Дальше Гекко городов нет. Ну, может, есть, но где-то далеко, куда отсюда даже караваны не ходят. Они и сюда-то ходят редко. Если хочешь, можешь пойти с нами, - это вырвалось у Люси неожиданно для не самой. Но про себя она где-то в глубине души уже решила, что не сможет просто так бросить эту девочку одну. Конечно, ей явно не привыкать выживать, но новая знакомая слишком напоминала ей брата. А это значит, что и ей не помешает, если рядом будет кто-то взрослый, сильный и способный при случае вытащить из ямы или отбить от злобного радскорпиона. Почему бы и не взять ее с собой?

- Отсюда мы пойдем в Волт-Сити, но ненадолго. Нам нужно там забрать кое-что очень важное. Мы теперь последние в семье и нам это хранить. А потом.., - Люси задумалась. У нее не было четкого плана, куда идти. Пока не было, - Раньше я думала, что Ванесса поможет нам освободить родителей и мы вместе отправимся в Брокен Хиллз. Там вроде и работу можно найти, и брат нашего отца где-то там живет... ну, лет десять назад еще точно жил. А теперь не знаю. Может, в Нью-Рено. Или наймемся караваны охранять, как отец...Но в Рединг мы точно не пойдем. Наша мать оттуда. А ее родня нас не жалует, они же ее из дома выгнали. У нее было вроде трое братьев и сестра. Финнеганы, все рыжие, как Дэнни. Не знаешь таких?
Люси никогда не видела своей родни. Мало кто тронется в путь через Пустошь лишь затем, чтоб навестить брата или племянников. О том, что где-то там по ту сторону раскаленного камня и песка есть кто-то одной с ними крови, напоминали только редкие, раз в несколько лет, письма, что передавались с попутными караванами. Может, их было и больше, да не всякий караван доходил до места. Люси подумалось, что на Пустоши должно быть немало Муров. У их отца было два брата и сестра, а у его отца тоже были братья, и у них, должно быть, есть дети. Вдруг да встретится кто-нибудь. В одном она была уверена полностью - в Волт-Сити у них нет родной крови. Больше нет. Разве что Кэссиди, который был Люси все эти годы вместо родного дяди.
Однако, Дэнни уже как-то слишком задержался с водой. Люси это начинало беспокоить...

Девочка очень внимательно слушала Люси, хотя по ней этого нельзя было сказать: девочка с отрешенным видом смотрела куда-то в сторону, стараясь, видимо, добиться от своего зрения рентгеновского излучения, которое просветит стену или стенку ящика и покажет что-нибудь интересное. Когда Люси спросила про Финнеганов, девчонка вздрогнула и уставилась на девушку, уже открывая рот, чтобы переспросить, хотя прекрасно поняла вопрос, просто пыталась дать себе отсрочку и припомнить соседей. Хотя успела она довольно быстро, а потому переспрашивать не стала.
-Я больше с мальчишками общалась, которые постарше, меня братья с собой таскали. Вроде помню парочку рыжих. У нас не было общих интересов: они интересовались девушками, а я приключениями, - Бекки взглянула на Люси и лукаво ей подмигнула, - в любом случае, почти все наши оказались в шахтах, стали грязными… - она почти поняла, что о ней могли подумать, - нет, пыль Пустоши и песок это не грязь, мне кажется, а вот из шахт.. Не могу объяснить. А еще мать свихнулась, мужа мне искала, вот из шахты, кто ж выдаст дочь за инженера, ее ж на руках до врача не донесут, когда она родит десятерых и располнеет, - девчонка презрительно сплюнула воздух, ей такая жизнь явно не приглядывалась, да и она прекрасно знала, что любой шахтер, увидев в своей постели изуродованное тельце, на первую же брачную ночь уйдет к любовнице. В общем, она сама знала, что перспективы у нее крайне безрадостные, а потому согласна была явиться в Реддинг на щите, то есть крайне мертвая. Ну или связанная и с кляпом во рту, ибо после такого количества проклятий, которое она выдаст за дорогу, человека, который ее пытается вернуться домой, явно поразит молния. Среди ясного неба притом.
Девочка, о чем-то задумавшись на миг, начала напевать что-то невнятное, но ее прервало появление девушки. Когда она обернулась, чтобы посмотреть на обладателя голоса, у нее аж выпали вещи из рук, а челюсть прямо отвисла.
-Еще одна, - одними губами выдохнула. Лю еще могла это слышать, а вот новенькая – вряд ли.
Ей показалось, что она привлекает к себе симпатичных, состоявшихся и чистых девушек, к которым с юных лет питала некую неприязнь: именно к ним уходили все ее друзья из компании мальчишек и Бек, что закончилось тем, что Бекки одна ушла из Реддинга, а еще пару лет назад она увлекла бы с собой среднего Вира или пару дружков, а то и всех вместе. Так вот, увидев красивую девушку, Вир захлебнулась от ужаса, подозревая, что все передерутся за нее, а Бекки, как всегда, останется на обочине. Поскольку так уже было, и не раз, Бек смерила взглядом девушку, но, не больше, и принялась поднимать белье, выдавив притворно-задорное «Привет»

Мысль о том, что на свалке кроме призраков да крыс могли быть бандиты, заставила Лалли похолодеть. А потом до девушки дошло, что за человека рейдеров принимают её лично. Она изумленно посмотрела на парня. Так круто о ней еще никто никогда не думал.
- Я не рейдер. – Зачастила девушка. – Я даже стрелять не умею. – Почему-то это показалось ей железным аргументом. – И знаки подавать мне не кому. – Она отрицательно качнула головой, да так энергично, что капюшон сполз, и волосы упали на лицо. Пришлось убирать их за ухо. – Мы из Рено пришли. С товаром. Мне надо было побыстрее оттуда исчезнуть, вот я и пошла с ними. Колин сказал, что потом в Город-Убежище пойдем. Мне ведь в НКР надо. А здесь уже говорит – идем в Реддинг, и как хочешь. Но туда-то мне не надо. Я говорю ему – мы так не договаривались, не пойду с вами. А он говорит - куда ты денешься, из Гекко одна все равно не выберешься. А я все равно ушла. Разозлилась и ушла. Пошла в магазин. Думала, там до утра побуду, ну и придумаю, что-нибудь. А навстречу Дэнни… Даниэль. Мы упали, - тут она невольно покраснела, вспомнив это самое падение. – Он очки потерял, такие… смотанные посередине. Он сказал мне идти сюда. Сказал, что здесь есть раненый, помощь нужна. Понимаете, ведь я немного доктор. Алан лечил людей, а я помогала ему. Я не могу опухоль вырезать, но пулю достать – вполне. В «Джунглях» случалось разное, было, что и стреляли. Ну, вот. Дэнни сказал, чтобы я сказала, что это он меня прислал. Я пошла сюда, а он и Терренс пошли за водой. Они скоро придут. – Во всяком случае, она горячо на это надеялась. Нет, все же надо было их подождать, и зайти уже вместе, так и вопросов не было бы никаких.
Перевела дыхание после сбивчивой, сумбурной тирады, она добавила:
- Меня Лалли зовут... Вообще-то полностью - Эулалия. Только я пока на полностью не тяну, поэтому лучше Лалли.

"Если ка угодно посылать на нашу голову беспомощных девчонок, почему она не послала нам настоящего медика!" Однако, вслух Люси этого не сказала. В конце концов, кажется, они уже справились своими силами. Люси еще раз взяла руку Карла и нащупала пульс. Конечно, она не была врачом, но, кажется, беспамятство перешло в простой крепкий сон. Три стимпака делали свое дело. Ведь эту штуку вроде для того и придумали, чтоб при случае можно было выжить и без помощи настоящего врача. Сейчас ее больше беспокоили другие спутники.
- Меня можешь звать Люк... то есть, Люси.  В общем, как хочешь, - вся конспирация уже всё равно пошла под хвост брамину, так что разницы не было, - Карла в самом деле сейчас лучше не трогать, наверное. У нас еще раненые есть. У старика пуля в руке сидит. Дэнни, похоже, ребра повредил. Да и Терренс какой-то странный - кажется, у него что-то сильно болит. Ты лучше ими займись. а мы с Бекки сейчас  здесь займемся чистотой. Нельзя на Пустошь соваться в крови и грязи.
Люси от души понадеялась, что если девочка не из Волт-Сити, то с ней не придется нянчиться, как с Ванессой. Во всяком случае, если вдруг придется, то с ней они никакого договора не заключали. Да и какое ей дело до случайных знакомых, не входящих в ее ка-тет? Мало ли их попадалось на пути Стрелку? Мало ли еще попадется ей - ведь ее путь только начинается. Еще один человек - всего лишь еще один кирпичик желтой дороги. Люси не знала, по пути ли с ней будет Карлу, когда он сможет идти, но очень на это надеялась. Бекки она уже причислила к своей "семье". Остальные ей были не интересны.

Лалли была милой, слишком милой для пустоши. Немного наивности и страх остаться на пустоши одной даже развлекали Вир. До определенного момента. Излишняя заботливость о раненом Карле начинала раздражать.
-Милая, - она говорила приторно-нежным голосом, готовая, кажется, плеваться ядом, как последняя пустынная гадюка, - ты третий врач на сегодня. Как ты думаешь, если человека до тебя осмотрели двое, его свежезабинтовали,  уложили и РАЗДЕЛИ, - она дернула рукой с одеждой, - как ты думаешь, чего мы не видели? – Не сказать, что Бек хотела показаться умной. Ее просто очень раздражало, когда за ней что-то пытаются переделать, заделать, подделать. Это выводило из себя. Плюс в голове зашумела кровь. Упрямость была одной из ее важнейших, пожалуй, качеств. Да хотя бы из-за нее она еще упрямо цеплялась за жизнь, не даваясь всем трудностям и ранам себя сломить. А слова про то, что посмотрят еще и ее руку, просто рассмешили девчонку. Она со всем могла справиться сама, нужно было бы только помочь забинтовать, что она надеялась доверить Люси, а теперь ее просто распирало от язвительности, - слишком много людей, к которым она хорошо сегодня отнеслась и доверилась. Так многим доверять сразу она не могла, а потому прятала недоверие за язвительностью. Да и последующее действие было делом принципа.
-Хочешь кое-что покажу? – она задорно улыбнулась и зубами подняла рукав по руке, под которым был огромный след от ожога, - красная кожа на местах бывших волдырей и кое-где, где было полегче, еще облезающая кожа, - Ты уверена, что хочешь этим заниматься? – ей даже было интересно, как отреагирует эта девчонка, кажется, никогда не дышавшая перегаром, не чувствовавшая острой боли и ощущения собственной ущербности. Почему-то из-за этого девчонку, которая была ровесницей, а то и младше Бек, было даже жалко. Она видела, как Ванесса шарахнулась от ее глаза, мелочи, не самой при том страшной, по сравнению с теми же следами, которые оставил не такой, кажется, давний ожог. И, к слову, куда более приглядной. Ее лицо преобразилось: Бек улыбнулась, но в единственном глазу был огонек, а руки щекотало приятное, давно забытое ощущение, когда она вместе с мальчишками показывала крыс девчонкам, а те в ужасе разбегались. Ощущение это кончилось очень давно, потому что мальчики нашли свои способы выражения симпатий к тем, пугливым, похорошевшим девчонкам, и оставили своего боевого товарища на произвол  грустной юности, от которого сама Вир благополучно смылась. Сказать по правде, сейчас она хотела еще раз увидеть эти испуганные, округлившиеся от истинного отвращения глаза. Что ж, у всех свои маленькие радости, зачем же их себя лишать?

Эмоции Бекки были ей, можно сказать, хорошо знакомы и понятны. Недоверие, даже злость, наверное. Со всем этим она сталкивалась, и не раз.
Сумку Лалли все-таки поставила на пол - устала держать. Поэтому, когда Бекки продемонстрировала ей свою руку, действовала девушка автоматически. Перехватила обеими руками - чуть повыше локтя и за кончики пальцев, держа бережно, но достаточно крепко, как держала бы руку ребенка. Внимательно изучив следы от ожога, почувствовала облегчение.
- Относительно давний ожог, второй, я бы сказала, степени. По состоянию твоего бинта, я, было, подумала, что дело обстоит хуже. То есть, нет, я не хочу сказать, что это пустяк. Ожоги вообще едва ли не самые болезненные раны. Но тут заживление идет неплохо. Хотя такое ощущение, что подсохшую корочку недавно сдирали. Там, - она кивнула на свою сумку, - у меня есть одна хорошая мазь. Ничего сверхъестественного, способствует скорейшему заживлению и снимает боль.   
Только сейчас до Лалли дошло, что ей показали руку вовсе не для диагноза. Глубоко вздохнув, она посмотрела Бекки в глаза. Мимоходом отметила, что с одним глазом девушки что-то не так. К собственному сожалению, в офтальмологии Лалли почти ничего не понимала.
- Мне доводилось сталкиваться с повреждениями, которые выглядели гораздо хуже, чем твои. – Очень тихо, так, что бы слышала только Бекки, сказала она. – Хочешь меня напугать, придумай что-нибудь действительно стоящее. – Но в ту же секунду, когда эти слова были произнесены, Лалли устыдилась своей резкости. – Извини, - вздохнула она. - Просто мне не по себе становится, при мысли, что человеку может стать хуже, а я сижу тут...
- Ты лучше с ней не спорь, правда. Мы вкололи ему уже три стимпака. Здесь была профессиональная медичка из Волт-Сити.
Услышав это, Лалли смутилась.
Ну, если настоящий медик из Ваулт-Сити… Говорят, что образование там люди получают получше, чем до войны. Даже Алан с уважением отзывался о медиках оттуда. Теперь понятно, почему Бекки отнеслась так негативно к моему предложению посмотреть - если Карла лечила профессионалка, то мне точно лучше не соваться.
Он себе вколол стимпак, не вытащив пулю из руки. Ты должна знать, чем это грозит.
Очень глупый и неосмотрительный поступок. Вот ка-ак врастет пуля... Хотя, стой. Может, у человека другого выхода не было?
- То это значит, что пулю будет вытащить труднее. Особенно если прошло время, и не только канал стянулся, но и пуля начала врастать в ткани. - Последняя фраза была уже из разряда "мысли вслух", и Лалли обругала себя Капитаном Очевидностью.
Подняв сумку, девушка подошла к старику. И вспомнила о медике из Ваулт-сити.
Интересно, где она сейчас? И... и почему не позаботилась об остальных? Тут явно произошло что-то ... необычное.

Отредактировано Лалли Уиллоу (2011-08-04 00:48:30)

- Йоперный театр! - просипел Дэнни, вползая наконец-то в мастерскую, и ставя на пол ведро, - Да я за.... - парень покосился на девушек, -...люблюсь так воду носить. - он утёр пот со лба, и попытался потянуться, но охнул, и схватился за грудь.
- Не, не думал, что такое скажу, но, кажись на сегодня мне приключений хватит... - рыжий вздохнул, и посмотрел на сестру, - слушай, Лю, а как насчёт пожрать для начала? А то, на следующей ходке, кому-то придётся тащить не только ведро, но и меня, а.... - тут, Дэнни кое-что вспомнил, и несильно пихнул Терренса кулаком в плечо, - О! Ты ж вроде чего-то из еды находил! Куда дел? - И, снова не дожидаясь ответа, обратился к Люси, - слу-у-ушай! Ты прикинь, с нами тут, оказывается цельный Ысквайр соизволяет находиться! Настоящий! Сам признался! - закончил рыжий с гордостью, и похлопал Терренса по плечу.

Вир закатила единственный глаз. Когда ее руку поймали, тихо зашипела:
-Р-руки убери!
Когда ее наконец отпустили, отдернула руку с показным отвращением, осмотрела ее, как будто от прикосновения что-то должно измениться. Когда ничего не нашла с подозрением посмотрела на девушку, прищурившись, показывая тем самым, что не слишком ей доверяет. Показав все свое недовольство тем, что ее вообще трогали незнакомые, она почесала руку, отдирая еще немного старой кожи, а потом снова вернула рукав на место. Этот молчаливый протест не должны были видеть, хотя ей хотелось, чтобы ее хотя бы поняли. Впрочем, Бек знала, что этого слишком много, потому что такой мелочи у нее слишком давно не было.
Услышав желание Феликса, девочка засмеялась:
-А еще я потомственная ведьма и проклинаю на раз плюнуть!
Девочка нахмурилась и почесала смешно сморщенный нос, как вернулись мужчины с водой. И, как нормальные мужчины, сразу потребовали еды.
-У меня было что-то странное, вот и проверим – что, - тихо пробормотала и, решив, что сначала, возможно, и правда логичнее поесть, уложила одежду Карла на пол и залезла в глубины своего рюкзака. Ей показалось, что она нырнула его с головой. Среди плавающих вокруг, словно в вакууме вещей, она нашла то, что искала и потянулась за этим. Ухватившись за банку, она потянула ее на себя, вытаскивая на свет, разглядывая. Нет, так ничего и не изменилось, никаких опознавательных знаков на банке не появилось. Девочка разочарованно вздохнула и покачала головой, а потом встряхнулась, сбрасывая наваждения усталости. Она понимала, что если сегодня не поспит, будет нести бредни не лучше Терренса, а хлопот по своей непоседливости принесет куда больше. Но ложиться спать не перекусив она просто не могла, ибо не ела уже давно, а разговоры о еде растравили, кажется, забывший о том, что такое еда, желудок, который возмущенно заворчал, да так громко, что девочке пришлось его погладить. Она обреченно вздохнула и взглянула, но уверенно протянула банку Лю, решив, что она тут главная по всему, в том числе и по еде… В общем, в том, что надо делиться абсолютно всем, она не сомневалась никогда.
-Где-то… - тихо, почти про себя проворчала и стала свободной рукой копаться в кармане штанов. Пальцы наткнулись на зажигалку, странную штуку… она ловила вещи и бросала их обратно в глубины кармана, даже не понимая, что потом их вряд ли найдет так быстро. Это уже было не столь важно. Наконец цель была достигнута и во второй руке Вир протягивала Люси еще и открывалку. В общем, картина маслом, именно участницей таких и становилась эта девочка.

Бекки НЕ хочет, что бы ты занималась её рукой. Прими как данность и угомонись уже.
Лалли только головой покачала. Она терпеть не могла боль, и очень не любила, когда больно кому-то рядом, но понятия не имела, как преодолеть непонятную враждебность девушки. Поэтому просто проследовала за пожилым мужчиной в прихожую, храбро стараясь не обращать внимания на пятна свежей крови на полу, и неприятный запах.
Небольшой угловой столик на очень высоких ножках, использовавшийся хозяином как стойка для пыльного девайса непонятного назначения, неплохо подошел для того, чтобы устроить и осмотреть раненую руку.
Отверстие сквозного ранения полностью сошлось, и выглядело неплохо (насколько вообще это понятие применимо к сквозным ранениям). Вторая рана, чуть пониже, тоже выглядела более-менее чисто. Пулевой канал сошёлся и уже начал зарастать – это явно минус. Но вместе с тем пуля вошла в мякоть, по прямой, на среднюю глубину, и, что особенно хорошо, не задев ни кость, ни артерию. Девушка потянулась было к лидокаину, но, учитывая возраст мужчины, не рискнула его использовать, и предпочла взять анекаин.
Кивнув вернувшимся парням, Лалли обработала руку мужчины раствором хлоргексидина - за неимением спирта, и сделала инъекцию анестетика.
- Вот. Это местная анестезия. Теперь нужно выждать пять минут, что бы лекарство начало действовать. Рука онемеет, потеряет чувствительность, и можно будет вынимать пулю. Возможно, будет немного больно, но не сильно, это хорошее обезболивающее.   
Мысленно отсчитывая время, до начала действия лекарства, девушка достала из сумки плоскую коробку с инструментами – минимальный хирургический набор, несколько ватных тампонов и бинт.
Услышав вопрос Люк, девушка повысила голос:
- Люк, посмотрите у меня в рюкзаке. Там мясо – совсем немножко, правда, – и пара лепешек.  А во фляге – очищенная вода, для чая пойдет. – Мысленно перебрав содержимое медсумки, она добавила: - хотя если чая или кофе нет, из воды можно сделать эм… лимонную воду. То есть её некоторое подобие. 
Начали, скомандовала себе Лалли. Главное не зацепить крупную вену…
Остроконечным скальпелем сделать глубокий, но не широкий разрез – кончик скальпеля тронул металл пули, помогая определить, где она. Пинцетом извлечь пулю – повезло с первой попытки, - и, сразу же, засыпать разрез порошком сульфаниламида, что бы обеззаразить и остановить кровь. Протереть кожу вокруг раны тампоном, смоченным в хлоргексидине. Теперь вколоть стимпак – хорошо, что они сочетаются с любыми препаратами, и туго, но не слишком наложить повязку. Швы, она решила не накладывать – для относительно небольшого разреза это явно лишнее, при действии стимпака.
- Вот и все. - Лалли аккуратно заправила кончики бинта. - Теперь вам лучше сесть поудобней, или лечь - может голова закружиться и будет клонить в сон. Но это даже к лучшему. Чем хорош анекаин – его обезболивающее действие длится долго, так что выспитесь хорошо.
Теперь стоит заняться остальными. С виду и Дэнни и Трерренс выглядели примерно одинаково неважно. Поэтому свой вопрос она адресовав к обоим:
- Кто будет следующим?

(Потерян 1 стимпак)

События...

Спустя некоторое время в мастерской всё окончательно стихло. Не то, чтобы до этого там кричали слишком громко, но теперь уже не было слышно воплей и выстрелов. Можно сказать, что ночь прошла относительно спокойной, потому как жители Гекко прекрасно знали про тёмные делишки культа и им было не очень интересно почему где-то в городе опять стреляют.
Рассвет не заставил себя долго ждать, особенно если учесть когда легли спать наши герои, вместе со-светом пришло и тепло, которое почти сразу перешло в жару. Даже в мастерской можно было ощутить прилив тепла, а вместе с ним и удушливого запаха тухлятины, который распространялся по городу.
Однако обитатели мастерской этого не заметили, ну или почти не заметили. Они так и спали до самого полудня. Даже старикан, который спал снаружи и стал свидетелем того, как вставало солнце, ничего не смог с собой поделать и продолжил спать на своей крыше, несмотря на то, что припекло достаточно сильно.

Люси не заметила, как провалилась в сон. Ей казалось, что она не сможет уснуть, не смотря на усталость. То же странное состояние, что и с едой - спать хотелось и не хотелось одновременно. Поесть она себя заставила, с трудом запихнув в себя полмиски того, что приготовил Дэнни - он упросил доверить готовку ему, но прежде Люси заставила его принести еще пару ведер воды. Вода, по счастью, оказалась хорошей - колонка была артезианская, забитая на большую глубину. Чистая до голубого оттенка и холодная до ломоты. Пришлось греть ее на костре, который соорудил перед мастерской Дэнни. Потом выгонять всех мужчин из мастерской, чтоб не мешали мыться. Благо, о женщинах Пустоши говорят, что они могут вымыться с ног до головы блюдцем воды. А Люси просто физически не могла оставаться грязной с тех самых пор, когда, добравшись до дома в тот день шесть лет назад, всё пыталась смыть с себя чужие липкие прикосновения и никак не могла это сделать. Ей казалось, что эта грязь пристала к ней намертво, и она старалась мыться так часто, как только сможет. Да и отец не раз говорил ей, что не надо бояться грязи, если придет нужда в ней изваляться, но как только эта нужда пройдет - вспомни, что ты человек, а не свинокрыс. Особенно важно не оставаться в грязи и крови, когда идешь через Пустошь - чем меньше того, что может привлечь к тебе внимание тварей, тем лучше. Так что она вымылась сама, заставила вымыться Бекки, не взирая на ее слабые попытки сопротивляться, а заодно, после недолгих сомнений, намочила кусок ветоши и вымыла им киборга, как смогла. После этого они с Бекки перестирали всю одежду и развесили ее снаружи на просушку, а вместо нее пришлось надеть более-менее чистый балахон сектантов, найденный в мешке с трофеями. После этого Люси вытащила корыто за дверь, предоставив остальным возможность заняться тем же самым, а сама устроилась на табуретке рядом с Карлом. Решив, что всё равно не уснет, она стала разбирать кольт, в который попала дробь, чтоб посмотреть, всё ли с ним в порядке. Но даже разборку закончить не успела, как ее накрыл сон, тяжелый и глубокий, без сновидений. Только перед самым пробуждением ей приснился огонь пожара, посреди которого возвышались странные человеческие фигуры, словно сделанные из металла. С нечеловеческими лицами, похожими на морды ненавистных Люси радтараканов, от одного вида которых хотелось скорее проснуться, но сон держал крепко и не выпускал. Пока ее плеча не коснулась чья-то рука и знакомый голос не произнес: - Эй, проснись!
Люси с трудом разлепила тяжелые веки, вспоминая, как попала сюда, что было вчера и где все остальные. Обнаружила, что всё тело затекло и ноет от того, что она уснула в неудобной позе, сидя за столом, уронив голову на руки. Подняв голову, сперва не увидела ничего - распушившиеся и ставшие после мытья золотисто-соломенными волосы упали на глаза. Отодвинув их рукой, Люси встретилась взглядом с тем, кто выдернул ее из сна. С одним внимательным зеленым глазом. Второй, а точнее, то место, где он еще недавно был, закрывала повязка. Остатки сна моментально слетели с девушки. Каким бы ни стал начавшийся день, начинался он более чем хорошо. Дух Пустоши решил, что на сегодня потерь хватит.
- С возвращением, Стрелок! - Люси знала, что потом вся тяжесть утраты снова навалится на нее, но в эти минуты она была счастлива.

Прошедший день выдался трудным, очень трудным даже для крепкой, как ей самой хотелось казаться, Бекки. Переживаний было много, слишком много для девочки. По крайней мере, такого количества эмоций еще ни один день в ее жизни не бывало никогда, а потому она заснула как только перестала шевелиться. Но до этого была стирка, которая принесла боль из-за раны, которую она не собиралась заматывать, пока не закончит все дела, чем заслужила много маложизнеутверждающих взглядов от Лалли, на которую старалась почти не обращать внимания. Маниакальная зависимость последней от лекарств крайне пугала Бек, которая считала, что мелкие раны заживут и так и зачастую называла себя собакой, потому что на ней все действительно неплохо заживало, если руки самой девочки не портили процесс, как случилось с ладонью. Хотя она к этому относилась весьма философски, считая, что ничего страшного не произойдет, даже если она увидит кость. Поэтому когда Вир постирала свои вещи (она сама не ожидала, что в карманах штанов окажется столько всего, что теперь лежало красивой кучкой на зеленой сумке рядом с рюкзаком девочки. Мыться ей было крайне некомфортно, но легкость, которая оказалась после, привела ее к мысли, что надо это почаще повторять. Воду она не любила только потому, что та иногда доставляла боль из-за открытых ран, которые почти постоянно были у девочки.
Но ладошку Лю ей все-таки перебинтовала, поскольку Бекки из принципа не собиралась даваться в руки Лалли. Уж больно она казалась паникершей со всеми ее порошочками и прочей гадостью. Но вечер кончился, пусть он и был долгим, а сон не заставил себя долго ждать.
Вир свернулась калачиком на раскрытом и расстеленном спальнике, который кинула прямо на пол, когда ложилась. Ночь для Бек выдалась явно беспокойной: спальник, на котором она лежала, был скомкан. Лицо же разгладилось. Поскольку она ложилась с мокрыми волосами, сейчас вся густая, темно-русая, с золотом и рыжиной от солнца шевелюра стояла дыбом, но не скрывала то, что обычно прятала под волосами девочка. Конечно, глаза были закрыты и стекляшка не была заметна, но остался шрам, рассекающий лоб, были и изуродованные руки с костлявыми локтями и ноги с синяками и острыми коленками, свежими, еще кровоточащими, потому что во сне она содрала корку запекшейся крови, ссадинами на них, поскольку она спала в своем единственном, года три назад приобретенном темно-зеленом платье, все это было видно. Сон – пожалуй, это было единственное время, когда она не контролировала себя абсолютно. Она хотела быть большой и сильной, а во сне… во сне она, свернувшаяся в комок, была еще не выросшим ребенком. Разгладившееся личико светилось спокойствием и радостью.
Тепло подбиралось вместе с духотой. Девочка, однако, никак не собиралась вырываться из сна. Когда она ложилась, у нее ломило все тело от усталости, но было ощущение приближающегося сна. Вот еще немного, стоит закрыть глаза, и будет яркий сон.
Сон пришел. Сначала ей снилась оставленная семья, возвращение домой. Как там ее и вовсе не узнали братья, как отвернулась мать. Когда ей это снилось, лицо Бек исказилось мукой, она пошевелилась и что-то пробормотала, но потом снова засопела ровно, чуть шевельнув руками, на которых лежала, как будто устраиваясь поудобнее.
Но жара делала свое дело: девочке становилось душно, она начинала задыхаться. Каждый вдох во сне и наяву давался ей все сложнее, она хватала ртом воздух. Как только в мастерской началось шевеление, к девочке пришли кошмары. То ли она не хотела отпускать сон, в котором, пусть и было страшно, но ну было обычной боли в руках, не было всего, что нужно было прятать, поэтому она бессознательно держалась за это ощущение легкости и пустоты, а, может, и сон не хотел избавлять свою жертву от страданий. Лицо Вир теперь изменилось, на нем был неподдельный страх. Во сне же она выла и отчаянно хваталась за горло, а в реальности вздрагивала, и, как будто пытаясь защититься, все плотнее прижимала к себе колени.