1) Айзек Нойман.

2) Дата рождения - 15 августа 2416, 25 лет, мужской, человек.

3) Семья Бишоп, посредник, курьер.

4) Параметры SPECIAL

Сила – 5
Восприятие - 4 (+-1 за перк "4 глаза")
Выносливость - 3
Харизма - 7
Интеллект – 8
Ловкость – 8
Удача – 5

Основные навыки

Легкое оружие - 25
Тяжелое оружие - 25
Энергооружие - 25
Рукопашный бой - 25
Холодное оружие - 25
Метательное оружие - 25
Медицина - 25
Скрытность - 25
Взлом - 25
Саперное дело - 25
Наука - 55
Ремонт - 55
Красноречие - 25
Торговля - 25
Азартные игры - 55

Особая способность

Взял перк из New Vegas (надеюсь, норм).

Четыре глаза.

В очках любого типа бонус к восприятию +1, без них - штраф -1.

5) Характер.

Айзека вряд ли можно назвать человеком своего времени - все же миролюбивому улыбчивому парню порой непросто приходится на Пустоши. В век, когда каждого, кто не стреляет по людям, не принимают всерьез, а отказ от конфронтации считается слабостью, просто необходимо иметь за душой хоть что-то, что поможет выжить в этом, без преувеличения, диком крае. У Айзека это - его пытливый ум и весьма серьезные амбиции. Благо, жизнь в тихом Городе-Убежище располагала к развитию и первого, и второго - помимо внушительной электронной библиотеки и личного слуги-преподавателя, мальчику с рождения прививали чувство гражданского долга (не очень, как выяснилось, успешно): "За стенами города - смерть, голод и нищета. Только здесь ты в безопасности. Средний гражданин, поверь, выше, лучше, честнее любого _там_". Что, как ни странно, только подстегивало его любопытство и нелюбовь к скучному, тягучему спокойствию отчего дома. Скрытый протест, если хотите. Против эгоистичного затворничества, слепого снобизма горожан. Пускай от этого снобизма он до сих пор не излечился сам, но, в общем-то, его догадки оказались верны.

Курит. Если у бармена найдется довоенная пачка "лаки страйка", всегда готов расстаться с горсткой монет. Пьет. Но не все, что льется. Предпочитает самогону и пиву довоенный скотч. Что, как сами понимаете, редкость. Хоть и обладает хорошо подвешенным языком, особо близок с женщинами никогда не был. Как ему кажется, весьма обоснованно считает большую часть женщин пригодными лишь детей рожать да у плиты стоять.

6) Внешность

Высокий, худощавый молодой человек. Века эдак два назад кудрявые волосы (когда обходится без бриолина) и чуть крючковатый нос выдали бы в нем еврея, теперь же... Теперь всем наплевать, что его устраивает чуть более, чем полностью. Длинные, аристократичные пальцы, под ногтями не найдешь и следа грязи, на ладонях - трудовых мозолей, а на костяшках - следов былых драк. Ну, не любит Айзек марать руки. Во всех смыслах. Одевается франтовато, по последней довоенной моде (о которой, надо сказать, имеет какое-никакое представление), из-за чего нередко становится предметом насмешек homo sapiens преимущественно мужского пола. Вследствие какого-то совсем жуткого минуса по зрению, носит широченные очки.
В целом, его можно назвать привлекательным, поскольку на Пустошах под "привлекательностью" давно подразумевается отсутствие генетических мутаций вроде третьего яйца на лбу. Его нагловатость и легкая картавость не всегда позволяют окружающим воспринимать его всерьез, что, по его мнению, тоже вроде как неплохо.

Одежда: серый шерстяной плащ, выцветший желтый кардиган, чистая довоенная рубашка, узкий черный галстук, небрежно накинутый на шею коричневый шарф с символикой НКР, плотные денимовые брюки, чуть подвернутые снизу, кожаный ремень с тяжелой свинцовой бляхой (смертельное оружие в умелых руках), высокие остроносые кожаные ботинки, носки (желтый и черный, со здоровой такой дырищей на пятке), нижнее белье, очки в широкой оправе (чуть подклеенные изолентой).

7) Биография

Пожалуй, рассказ об Айзеке стоит начать с того, что рос мальчик в женской семье - мама, сестра, да карга-тётушка, которой отец (офицер охраны Города-Убежища) при жизни всеми правдами и неправдами выбил-таки гражданство. Шальная рейдерская пуля оборвала его жизнь, когда Айзеку было что-то около трех лет, так что отца он помнит плохо и никогда особо не горевал по нему. С тётей Сарой у него были сложные отношения - вроде бы стерва-стервой, но когда та чуть ослабляла свою железную хватку по отношению к племяннику и, с показной неохотой, словно бы между делом, рассказывала мальчику что-нибудь о внешнем мире, он готов был слушать ее часами, пускай тётушка отзывалась об этом самом мире крайне пренебрежительно, как казалось ему, чуть сгущая краски.
В школе был примерным учеником, не ограничиваясь одним лишь средним баллом. Такие предметы, как история, давались ему несколько легче, чем точные науки, пускай и в них он тоже был неплох. Айзек впитывал знания как губка, не ограничиваясь одними лишь школьными занятиями. Когда весь дом уже спал, он, согнувшись в три погибели и подобрав под себя ноги, часами зависал перед древним ламповым терминалом, зачитываясь историческими романами и довоенной научной фантастикой.
Так и проходил год за годом в тихом Волт-Сити - от урока до урока, пока Айзек не обнаружил себя за его стенами, лишенного гражданства и с горсткой вещей в дорожной сумке, без которых, как ему казалось, в Пустоши не выжить (пара настоящих довоенных книг, постер с Чаком Берри, тюбик с бриолином да десятимиллиметровый пистолет). Как же так получилось, что примерный гражданин в черт-знает-каком поколении оказался отринут соплеменниками? Надо сказать,  что Айзек действительно постарался на славу.
В армию мать единственного сына не отдала, памятуя о трагичной кончине мужа. Так что Айзеку только и оставалось, что устроиться техническим специалистом при центре распределения слуг. То есть развлечений не то, чтобы очень много - ежедневно проверять стабильность силовых полей камер да проводить диагностику охранных терминалов. День за днем - так и свихнуться недалеко. Ну, была у него девушка. Скорее от отчаяния, чем по каким-то большим чувствам. С охранниками перекидывался в картишки.
Азартные игры как таковые в Городе-Убежище не поощрялись, но и не запрещались, пока играющие как-либо не нарушали законов города. Впрочем, "нарушать закон" в случае Айзека - это еще мягко сказано. За какие-то полгода, невинное, казалось бы, развлечение переросло в более чем доходный бизнес. Среди обитателей Города-Убежища сказанное полушепотом "ну что, в Центр сегодня?" означало одно - забиться огромной толпой в центр распределения слуг и в очередной раз спустить там все свои сбережения. Тесная постройка ближе к полуночи обращалась чуть ли не в Содом и Гоморру - не меньше пяти человек каждый вечер, густой табачный смог, контрабандный алкоголь, довоенные сигареты, самодельные и импортированные наркотики, миловидные, одурманенные джетом девушки-слуги, которые всегда "не против", перепрограммированный охранный терминал-тотализатор, ну и, конечно, широкий стол для блэкджека. И за всем этим стоял вот этот вот улыбчивый парень, от которого никто и слова плохого не услышал. Даже удивительно, как долго просуществовал этот притон - возможно, потому что в сговор были вовлечены чуть ли не все сотрудники службы безопасности Города-Убежища. Возможно, поэтому оно все и накрылось медным тазом. Но обо всем по порядку.
Итак, скромный технический специалист занял небольшой, но все же свой домик, тратил довольно крупные суммы на покупку довоенных предметов старины у торговцев из внешнего мира - древних музыкальных проигрывателей, книг, журналов, виниловых пластинок (весьма обоснованно считая себя ценителем довоенной культуры) и жил себе припеваючи, пока не решил прыгнуть выше головы, связавшись с проповедником Муром - вполне, казалось бы, мирным городским сумасшедшим (а в действительности - агентом НКР под двойным, а, может, и тройным прикрытием). Тот организовывал поставки нелегального "товара" в город, а Айзек выменивал их на чертежи охранных систем внешнего периметра Города-Убежища, к которым имел полный доступ. В общем, помимо вполне себе взаимовыгодного сотрудничества, оба нашли друг в друге вполне себе интересного собеседника - Мур подолгу зависал в Центре и, под действием веществ самых разных свойств, делился с Айзеком своими измышлениями по поводу ситуации на Пустошах, делясь с ним взглядами на продажность и НКР, и Бишопа, и себя, и самого Айзека. В итоге под утро оба в очередной расставались друзьями, перетерев косточки и Танди, и Линетт, и чуть ли не Канту с Лапласом.
Вот это, похоже, и стало последней каплей для СБ Волт-Сити. Весьма обоснованно обвиненный в промышленном шпионаже, мошенничестве и чуть ли не фальшивомонетничестве, Айзек чудом отделался от виселицы.
Итак, "крысиная нора" Нью-Рено, пускай и манила его, все же с ближайшим караваном он отправился в НКР. Много открытий ждало его на Пустошах, многие его опасения оправдались, многие - нет, всего и не расскажешь. "Своего" места, он, впрочем, пока так и не нашел, поначалу скитавшись от одного поселения до другого, раз за разом оставляя местных с носом и еле успевая уносить ноги от проигравшихся в пух и прах шахтеров/солдафонов/фермеров/дикарей, весьма обоснованно заподозривших молодого человека в шулерстве. Неоднократно был бит, чему, в общем-то, не то, чтобы был очень рад - боли он боится. С другой стороны, "пока не словил пулю - жаловаться не на что" - подшучивает он над собой. Главным оружием Айзека всегда оставалась его улыбка и острый язык, так что, возможно, унывать ему и вправду не стоит - он никогда не знал ни голода, ни горя, ни отчаяния. За те два года, что он странствовал по Пустошам, он успел побывать и погонщиком браминов, и механиком, и свободным торговцем хламом, и санитаром, и "бравым" бойцом армии НКР, основным же источником заработка по-прежнему оставалось шулерство и мелкое воровство.
Впрочем, за последние полгода изменилось многое. Он, пожалуй, и сам не заметил, как попал в "высшую лигу". Начать, пожалуй, стоит с самого приятного - главной любви его жизни на Пустошах - древнего, разбитого в пух и прах, но все же рабочего "Крайслус Моторс Хайвеймэн", стоившего ему какого-то невообразимого количества денег и бессонных ночей на свалке Дэна. Чуть менее приятное, но, пожалуй, не менее важное событие - принадлежность к могущественной семье Бишопов из Нью-Рено - помог и Мур, и симпатичная капитанша из НКР, и былые контакты из Города-Убежища. Пускай Айзек и лелеет планы как-нибудь оставить во рту г-на Джона Бишопа свой член, он понимает, что время для этого еще не пришло, да и не уверен, что у него хватит решимости и мозгов обвести могущественного мафиозного босса вокруг пальца. Бишоп - это тебе не реднек из Брокен Хиллз, у этого руки подлинней будут.

8) Инвентарь

По карманам пальто: полупустая пачка крепких "лаки страйк", коробок спичек "Добро пожаловать в Убежище 8!", небольшая сумма наличными (25 $).

Карманы брюк: довоенная записная книжка с выгоревшими страницами, карандаш, гравированная зажигалка, ключ зажигания от "Хайвеймэна".

Кожаный дипломат (на ремне): чертежи защитной системы внешнего периметра Города-Убежища, набор отмычек, колода крапленых карт, колода игральных карт, пара игральных кубиков, пара игральных кубиков со смещенным центром тяжести, фляга Убежища 8 (ром), блок сигарет, довоенный сухой паек Армии США (питательные пластины на тридцать дней), рабочий "кодак 9000", изолента, маленький набор инструментов, колпачок с пистолетным порохом, обгорелая "Весёлая наука" Ницше (для души), обгорелый "rolling stone" за август 2077 (для сортира), микроядерная батарея.
На левой руке: перчатка "пип-бой 2000".
Кобура под плащом: Colt М1911А1 (7/7 патронов).

Имущество: древний "Крайслус Моторс Хайвеймэн" - и средство передвижения, и дом, и главная любовь жизни. Довоенная брошюра, валяющаяся где-то на разодранном заднем сиденье, сообщает: "полная аналоговая система, восемьсот с лишним лошадиных сил, разгон от нуля до шестидесяти километров в час менее чем за секунду, объемный багажник и роскошный салон". Впрочем, даже если не учитывать страсть довоенных рекламщиков к вранью, то "Хайвеймэн", конечно, уже не тот. Пережить ядерный апокалипсис, почти два века простаивания и несколько лет модификаций основных систем не самым одаренным и терпеливым механиком - это вам не петушки сосать. Максимум, что Айзек может выжать из довоенной таратайки - это километров сто двадцать в час и мягкий, неторопливый разгон (а иначе может опять накрыться реактор). Сам реактор, кстати, отдельная история - не без помощи Смитти из Дэна Айзек все же смог унять его непомерную прожорливость до микроядерных и ЭМ батарей, но вот его нездоровый рев на дороге и весьма ощутимая тряска, которой сопровождается любая поездка, наводят на мысль, что в лучшем случае эта хреновина может накрыться в любой момент. В худшем - рванет, да так, что грибок будет из самого Кламата виден. Вот так и колесит он по Пустоши, сторонясь любой кочки и стараясь держаться разбитых довоенных дорог.
Однако несмотря на все свои весьма ощутимые недостатки, это все же его машина.
На Пустоши единицы автомобилей все еще пригодны для починки, а на ходу, насколько он знает, нет ни одной. Да, ее порой трясет так, что мама не горюй. Да, на лобовом стекле здоровенная трещина и вековой слой пыли и налипших на него москитов. Да, от былой роскоши в салоне осталась только радиосистема, некогда великолепный салон из красной кожи выгорел до поносно-бурого цвета, а из самих сидений уродливо торчат пружины и желтый поролон. Но это Дом. Это моё.
Айзек не променяет малышку "Мэри-Сью" на все богатства мира. И дело тут вовсе не в еврейских корнях. Для понимания достаточно лишь, выехав на Тобакко-Роад, под громовой рев "Хайвеймэна" утопить педаль газа в пол.
Значит, салон. Значит, дом. Потолок украшает тот самый постер с Чаком Берри (а, вернее, прячет собой ободранную обивку). Зеркала заднего вида (как и боковых), разумеется, давно нет, как и водительского стекла (остальные чудом уцелели). По правую руку от водителя, на пассажирском сиденье - герметичная сумка-холодильник с несколькими непочатыми бутылками довоенного "Bud". По салону, помимо всего прочего, разбросана груда довоенной одежды, а также небольшая коллекция самого Айзека - голодиски с книгами и музыкой, несколько обгоревших книг (преимущественно бульварное чтиво и женские романы с названиями вроде "Холодная Страсть Любви"). Водительское боковое стекло занимает заботливо подвешенная розоватая шторка, сама машина исписана вязью граффити (судя по всему, уже до войны она была старой рухлядью), по правому борту - несколько пулевых отверстий. На самом видном месте, там, где раньше располагалась приборная панель - несколько выцветших наклеек (волт-бой, флаг Конфедерации и миловидная леди, из одежды на которой - только винтажная шляпка). И, наконец, в качестве завершающего штриха, пожалуй, стоит упомянуть одну работающую фару и статуэтку Статуи Свободы, приваренную к капоту.

Итак, в машине: несколько микроядерных батарей, одна ЭМ батарея, груда одежды, сумка-холодильник с пивом, пачка сигарет, тюбик с бриолином, тюбик с зубной пастой, зубная щетка, опасная бритва, кусок зеркала, несколько голодисков с музыкой и книгами, пара женских романов, гель для бритья, довоенная карта штата, набор инструментов.

8-1) Сексуальная ориентация.

И впрямь, странный пункт. Гетеросексуал-старообрядец.

9) Предигровой пост.

Устал печатать, потребуете - заполню.)

10) skype - night-at-baghdad. Бываю редко, но метко.

11) Погуглил, пацан с destroyed ideals рассказал. Играл там. Давно.

12) Он милашка. ^__^
Хитрый, ловкий сукин сын. Обаяшка, ботаник, послевоенная хипстота. Жид, что с него взять. Опирался на отыгрываемых ранее персонажей (а персонажей-мужчин отыгрывать не люблю) и великих гаррисоновских мошенников - Ясона дин Альта и Джеймса ди Гриза. Ну и "Поймай меня, если сможешь" еще есть, с Де Ниро и Ди Каприо. Хороший фильм.
Что у них, правда, фамилиии такие заебистые >.>

12-1) Я краб. Настаиваю на существовании довоенных сигарет и довоенного алкоголя.

Отредактировано Айзек Нойман (2010-11-08 18:55:30)