Бек не любида долгие фамильярные знакомства или сопливые прощания, а потому она обычно только улыбалась и приходила... Или уходила. Быть может, вся бестолковость ее жизни была именно из-за этого? Впрочем, упрямость Вир редко позволяла девочке менять свои привычки. Бесцельно разглядывая тот мусор, который всегла был в ее карманах, а теперь угрожающей кучкой лежал на полу, вспомнила, как ушла из дома...
...Любимый старший брат сказал, что он пошел по стопам отца - стал шахтером - и гордился этим. Но Бекки знала, что он врет, а брат знал, что она знает об этом...
Девочка задумчиво покатила свою учебную гранату по полу и хитро улыбнулась, вытаскивая из нее чеку и надела на палец, как очередное кольцо. Если кто сунется к ее вещам - здорово испугается. Она представила, каким будет это лицо и хихикнула.
Она не понимала, кем должны быть родители, чтобы хотеть идти по их следам. Брат это знал. И знал, что она почувствует его ложь. Брат это знал. На следующий день ее уже не было. Так же когда-то пропал ее дед, но девочке об этом не говорили (ей сказали, что он просил ей передать пламенную речь). Брат знал, что она пошла по стопам деда. А девочка об этом не знала...
В забинтованном кулачке у нее были конфетки. Девочка стояла над рыжиной младшего Мура и с любопытством разглядывала аккуратные, но, по ее мнению, неправильные кучки с оружием и боеприпасами. Она бы разложила не так. Деньги ее не волновали, а вот последняя кучка была интереснее:
-А что это? - тонкий палец указал на книгопечатную продукцию. Она уже сидела рядом на корточках, абсолютно несуразная, в платье и огромных армейских ботинках, с тонкими ручками и ножками, и протягивала Дэнни руку с конфетами. Она улыбалась своим мыслям, но любопытство не давало ей покоя: вторая рука подрагивала от желания взять книжку и почитать, полистать, посмотреть. Любопытство было такое, что все тело ныло от желания схватить книгу в руки. Но делать это она не решалась: инстинкта самосохранения подсказывало ей, что пока она не будет уверена, что за жалобный взгляд ей простят все, она не должна трогать чужие вещи. Видимо, что-то женское в ней все же было. А пользоваться этим она не умела

Видя явное нежелание Дэнни поглащать сладкое, которое Бек считала единственным способом спастись от грусти и страданий, девочка только пожала плечами.
-Сладкое счастье приносит, - задумчиво заметила, стараясь не смотреть в сторону младшего Мура. Когда девушки мылись, Бекки показалось, что она видела блеск любопытного нахального глаза в одной из дырок от пуль и отчего-то то она знала, что если ей не показалось, то глаз был совсем не Терренса. В общем, она слегка порозовела, вспомнив об этом. Девочка смахнула каплю с носа и подбородка, куда текла вся влага с мокрой челки. Лицо горело, она была, как ей самой казалось, алая, потому что она осознала, что платье почти не прячет руки со следами ожога, а руке, которая еще протягивала конфеты, вообще недоставало части мизинца. Эта мысль заставила прибрать руку вместе с конфетами. Были неспрятанные разбитые коленки, которые Вир промыла и ждала, пока подсохнет кровь, оставили кровавые потеки на ноге, покрытой, как и обе руки, множественными синяками и шрамами.
В общем, тела своего девочка стеснялась именно поэтому. Хотя у платья был один плюс: определить размер груди, которой она стеснялась. Будучи вечным 'своим пацаном' она считала это отличие позором.
Однако бумаги, протянутые Дэнни и глупый вопрос заставил этии мысли забыть:
-Есть зависимость: чем больше человек болтает, тем выше вероятность, что он умеет читать. Читать меня научили. Но вот в книгах... Что такое корова? По описанию, чистый брамин, но с одной головой. Как брамин может жить с одной головой? Или правильная корова? Тогда зачем брамину вторая голова? А еще я не знаю, вообще не могу представить, что такое лошадь... - в общем, зря Дэнни спросил про чтение, ибо девочку просто прорвало. Но бумаги она взяла, а из-за этого увидела неправильную руку Дэнни: бумаги упали на колени, а потом и посыпались с них, а девлчка поймала запятье Дэнни и стала его рассматривать. Раза три пересчитав мысленно пальцы, она заметила след шрама по всему ребру ладони.
Девочка смутилась:
-Прости, - наверное, он не любил, когда трогают руку. Но она не выдержала и снова задала бестактный вопрос: - Больно было?
Когда она это поняла, она снова покраснела (впервые слой грязи не прятал бледное, в веснушках лицо, которое густо заливалось краской)
-Я бы не стала пить эту гадость. Ее чуть ли не из помета брамина гонять. Он у нас для дезинфекции, спиртовок и прочей ерунды... - она взглянула на Дэнни единсвенным взглядом, ожидая реакции. Конечно, с пометом она перегнула, но правда была не так далека от попытки отговорить младшего Мура от пьянства.
-Зато сигареты у меня приличные, - заявила с гордостью и достала из ботинка пачку сигарет. Их она всегда могла припрятать в любой одежде.
-Тем более вы... мы идем до ГУ. Что, неужели там не найти приличной выпивки? - и она подмигнула рыжему, смахивая мокрые волосы со лба, открывая и шрам, рассекающий весь лоб, и стекляшку вместо глаза. Но этого она не помнила. Кажется, Вир снова почувствовала себя своим парнем, начисто исключая мысли Дэнни по этому поводу.

Отредактировано Beck Weir (2011-09-14 20:50:12)

Бек смотрела на Дэнни с искренним восхищением. Она никогда не видела людей, подобных себе, которые лишались конечностей и частей тела исключительно по собственной глупости. Ну или из искреннего любопытства. А кроме того, что уж поделаешь, Дэнни рассказывал очень красочно, а у Бекки всегда было развитое воображение. Она представила, как Мур летит, обливаясь кровью. Глаза мечтательно загорелись. Ей было бы не жалко потерять палец вот так. Несмотря на то, что нередкие пересказы истории собственной потери пальца изменялись с течением времени и Вир, сказать по правде, верила самой последней истории, которая все-таки была похожа на правду (последняя история была связана с помесью брамина, ванамиго и радскорпиона с крыльями, во что, сказать по правде, сама девочка не верила, но лица легковерных шахтеров, вытянутые искренним изумлением приводили ее в восторг).
Она двигала губами, почти уже произнося что-то вроде «пыщ, бум, бдыж», уж больно красочно говорил об этом Дэнни – девочке так и хотелось озвучить картины, возникающие в ее воображении.
-А в больнице или у врача всегда больно, - со знанием дела закивала, - попав туда однажды, туда потом затягивать будет… - она задумчиво посмотрела на свои руки. Она очень не любила прочистку ран, и от этого смогла избавиться только лет в 16, когда сама догадалась, что регулярная перебинтовка и осторожность будут куда более полезны, чем вырезание грязи или чего похуже. До гангрены дошло лишь раз, в далеком детстве, тогда девочка лишилась глаза, а после этого ее редко приходилось силком тащить ко врачу (одно упоминание о том, что заберут и второй глаз – и девочка сама бежала к доктору, который стал ее учителем).
-У тебя хотя бы оба глаза, - сказала она тихо, хотя Дэнни прекрасно это слышал, хоть девочка и решила, что это было в ее голове. Хотя она думала, что же лучше, хорошее зрение с плохим углом обзора.. В себе ответ она так и не нашла.
-Всегда думала, что в пригороде выпивка не хуже, чем в НКР, - задумчиво пробормотала, - впрочем, что я могу знать?
И тут единственный глаз загорелся безумной идеей:
-Давай договоримся выпить в каждой забегаловке Пустоши? – она протянула забинтованную руку для пожатия и скрепления сделки. Впрочем, редкие соглашались на ее безумные идеи.

Отредактировано Beck Weir (2011-09-18 01:59:11)