(Переход из Бара Сальваторе)

Подходило 11 часов…. Ричард подошел к месту встречи. Улица была пуста.
Чёртовы пьяницы! Ждать еще этих придурков приходится, чтоб они все сдохли – злобно проворчал Ричард.
В то время Ричард думал о встречи, о человеке Райтов и обо всем на свете. Что же меня ждет там? Я уверен, Райты не так глупы, как кажутся и при первой же возможности попробуют мне загнать нож меж ребер. Что ж, я буду ждать этого!

Отредактировано Ричард Рейн (2010-05-02 14:52:47)

Парень лет 25 подошел к Ричарду и толкнул его плечом. Приговаривая: «От Сальваторе приперся?»
Внешность его была ужасна. Какой-то неотесанный чурбан в смешном плаще пялился на Ричарда, плащ его был похож на тряпку кухарки скорее, чем на плащ.
-Слушай ты, плюшка, ты как разговариваешь со мной? А ну быстро тон сменил, если не хочешь валяться на Гольгофе. Да, я от Сальваторе, а ты, судя по всему от Райтов? - пробормотал Ричард.
Чтож тварь неблагодарная приперлась.

Отредактировано Ричард Рейн (2010-05-02 15:34:49)

- Да, я от СЕМЬИ Райтов. У нас есть информация о том, что Сальваторе нужна информация о том, о чем у нас есть информация. Ты понимаешь, о чём я говорю, не так ли? Ну так ты собрался, нет, малыш? Если да, то пошли. Но сначала ты должен кое-что уяснить. Пока мы вместе, я тебя не трону. Учти, я веду группу, так что если ты начнёшь вы***ваться, то я тебя оставлю и уйду, ведь я знаю, куда идти, а ты- нет. Усёк, малыш?-проговорил парень в плаще.

Малыши сидят на помойках, а мы культурные люди, между прочим, представляем свои семьи, так, что прекратить выпендрешь нужно нам. А ты не промах, я то думал на встречу придет какая-нибудь пьянь голубая… Ладно пошли скорее, сколько времени займет дорога? Ты может хоть представишься? – проговорил Ричард.
Возомнил из себя черт знает, кого и еще выпендривается тут…. Ну ничего, терпение, скоро эта прогулка закончится…

- Да, малыш. Меня зовут Ян Валентайн Микаэль. А какая у тебя кличка, малыш? - сказал Микаэль

-Меня совершенно не веселит твое обращение. Исключи его, если не хочешь проблем…. Я же знаю, что ты мне ничего не сделаешь, ваша семья самая бедная и унылая из всех, у вас даже оружия нет нормального, так, что заткнись и веди меня и получишь деньги, если с чем-то не согласен советую тебе валить отсюда.
Какой борзый попался, ничего… Перевоспитаем!

-Зовут меня Ричард, использовать другие обращения категорически не советую.Так, два дня значит, по пути заскочим в бар, я куплю жратву.- злобно проворчал Ричард.

-Ладно, Ма... Ричард. Пошли в бар. Только уверен ли ты, что вещи являются тем, чем они кажутся? Запомни, я слова на ветер не бросаю. - отчетливо проговорил Микаэль.

-Фраза хороша, если будешь нормально себя вести, то может, даже меня не будет выворачивать от твоего присутствия. Сейчас забежим в бар там я возьму необходимое и пойдем в путь, тебе я заходить не советую, если жизнь дорога, у нас, ведь люди агрессивные…. Ты пока постой на входе и покури… Или ты не куришь? - сказал Ричард Львиное Сердце.

(Переход в Бар Сальваторе)

Отредактировано Ричард Рейн (2010-05-02 16:45:53)

(Переход из Клуб Акул)

- Скажи, Анжела, каково это быть дочерью главы мафиозного клана, когда тебя трахает собственный отец? Или ты думаешь, я не видела его взглядов? Когда, ты плавала в бассейне, он просто пожирал тебя глазами…
Анжела невольно вздрогнула, подпрыгнула на месте, после чего постаралась замаскировать нервное движение тщательной заботой о прическе. Сердце бешено заколотилось и остановилось. Вместе с дыханием и способностью соображать.
Девушки стояли на перекрестке, на выходе из казино. Вышибалы молча проводили парочку, и снова встали с невозмутимым видом у дверей. На противоположной стороне находилась киностудия  Корсиканских братьев. Темные окна, грязные стены. Тусклый фонарь над дверью черного входа. Доведенный до абсурда минимализм. На углу было красками написано FUCK OFF! А рядом нацарапано несколько красочных объявлений проституток.

Ей было восемь лет. Во вторник вечером, к семи часам утра, за редким исключением на улицах Нью-Рено никто не появлялся. Жители не выходили гулять, не играли в карты, не распивали дешевое пиво, сидя на тротуаре и ступеньках собственных домов. Жизнь остановилась: закрылись магазины, клубы, бары. Никто не кричал, даже наркоманы и пьяницы, спрятавшись в подвалах, сидели тихо и боялись высунуть наружу нос. Многие покинули Нью-Рено. Убежали к дальним родственникам, кто в НКР, кто в Броукен Хиллз. В спешке собрав скудные пожитки, бежали из города куда глаза глядят. Большинство из них чувствовали страх и смерть, подталкивающий их на решительные действия.
На улице шла война. Война мафиозных семей. Война за власть, влияние, деньги. На окраинах города была слышна перестрелка. Автоматные и пулеметные очереди то стихали, то вновь начинали смертельный полет. На улице Девственниц спешно строились баррикады. Бишопы вторые сутки пытались взять штурмом казино «Десперадо», главную цитадель семьи Мордио.
- Сука! – слышался крик из-за стены. Голос отца звучал громко и хрипло. Анжела сидела в своей комнате, спрятавшись под кроватью и прижимая к груди любимую куклу, подаренную на день рождения. Крики и вопли за стеной продолжались весь вечер. Отряд головорезов, посланный на штурм баррикад казино «Десперадо», погиб. Уничтожен перекрестным огнем.  Из двадцати налетчиков, выжил только один, да и он приполз обратно на брюхе, харкая кровью и оставляя за собой кровавый след. Отец Анжелы узнав о провале, взбесился. Два часа он сидел в своем кабинете, с горя пил виски, а затем стал вломился в комнату жены, срываясь и выпуская свою ярость на матери Анжелы. Девочка, затаившись под кроватью слышала всхлипывания матери, как она ползала на коленях умоляла мужа успокоиться и взять себя в руки. Но Джону Бишопу нужна была жертва, та, на ком он мог бы выплеснуть свою неудачу, и всегда получалось так, что этой жертвой становилась мама Анжелы.

- Нет, папа, перестань! – кричала Анжеда, извиваясь и лягаясь, стараясь попасть ногой отцу в живот…
Сегодня была пасха, так утверждал отец Тулли, священник Нью-Рено. В церкви хор из уличных мальчиков пел торжественную литанию. Святой отец, одевшись по случаю праздника в золотое облачение, вел себя как-то странно. Нервничал, ерзал на месте, а взгляд его так и блуждал по толпе. В перерывах между песнопений он читал молитву, тайком смахивая горло холодным пивом. Люди в церкви молчали, кто-то шептал божьи слова, а кто-то тихонько поглядывал на стол с пожертвованиями, где лежали свежие булки и фрукты. Настроение у всех было приподнятое, все казались умиротворенными и веселыми.
К концу мессы отец Тулли изрядно перебрал и с трудом держал на своих ногах. Кое-как отчертив в воздухе крест, объявив о конце мессы, он свалился у алтаря и громко захрапел.
Анжеле было четырнадцать лет, и она пришла в церковь с мамой, в сопровождении охраны, и получила в подарок, за хорошее поведение, шоколадного пасхального кролика, завернутого в красочную фольгу. После службы, они пошли домой. Погода стояла ясная. Девочка, как всегда заперлась в своей комнате и стала играть с любимым плюшевым медвежонком, у которого не хватало одного глаза и правой ноги. Родители часто дари ей подарки:  игрушки, одежду, детские украшения, но именно плюшевый медвежонок Тони, стал ее любимой игрушкой.
За стеной вновь раздались  крики, родители скандалили, ругались, как заклятые враги. В последнее время отец все чаще выходил из себя, кричал на всех подряд и распускал руки. Мать не в силах терпеть побои приложилась к выпивке. Грохот об стену, заставил Анжелу вздрогнуть. Послышался звук разбитого стекла. Девочке не верилось, что все могло выйти так неожиданно. Грубость отца, его жестокость, мстящая похоть. Через какое-то время шум за стеной стих. А затем в дверь постучали, грубо, настойчиво. За дверью слышался недовольный голос папы…
- …Папа, не надо, - кричала Анжела, когда пьяный отец одной рукой пытался зажать ей рот, а другой задирал детское розовое платье. Отец пыхтел, как напыщенный брамин, и крепко сжимал юное тело дочери.
Ей было четырнадцать лет, когда отец впервые изнасиловал ее. Обошелся с ней, как с уличной девкой. Поимел и бросил одну, плакавшую в подушку.
…На следующий день отец извинился перед Анжелой, умолял простить его, говорил, что он не соображает, что делал и не думал о последствиях. Джон Бишоп, стараясь искупить свою вину, две недели выполнял любую прихоть дочери. Нанял ей клоуна, купил целый ворох платьев и кучу новых игрушек…

Отношение Анжелы и Джона Бишопа можно было назвать как напряженными. На людях они друг другу улыбались, вежливо здоровались и играли в счастливую семью. Отец выполнял любую прихоть дочери, прилюдно называл ее своей гордостью и приемником, но когда они оставались наедине все менялось. Взаимная вежливость испарялась, сменяясь похотью и враждой. Пусть даже это вполне можно было списать на богатое воображение девушки, но Анжела ощущала перемены в отце. Что-то жуткое просыпалось в нем. Чудовище. Оно долго дремало, запертое в клетку с толстыми ржавыми прутьями. Скованное, придавленное тяжелой гранитной плитой.
Поговаривали, что Джон Бишоп слишком много пьет и слишком часто курит. Наркотики и алкоголь сведут с ума кого угодно. Анжела видела, как папа приводил в свою комнату девиц из Кошачьей Лапки. Через час они выходили оттуда, с фингалом под глазом или разбитой губой. А на следующий день девушка встречала их на улице, среди беспробудных женщин, прятавших побои на лице под тональным кремом. Сигареты и алкоголь – две вещи погубившие Джона Бишопа. Отец Анжелы бил женщин из-за бессилия, так же как он и бил свою жену. Возможно, дочь была единственной, к кому у него было влечение. С кем он ощущал себя мужчиной, в тайне успокаивая себя, утверждая, что все в порядке, списывая неудачи в постели с остальными женщинами на стресс или напряженную работу.

…когда тебя трахает собственный отец…
Пронеслась в голове фраза, словно заклинание. Лицо Анжелы было совершенно непроницаемым. Только дрожь, которая сотрясала ее колени и стук сердца, говорила о том, что она прекрасно осознавала сказанное.
В семнадцать лет Анжела не выдержала. Впервые в своей жизни, она сказала отцу – нет. Сказала «нет» и ударила своего отца. А чтобы закрепить результат привела в свою комнату проходимца, которого подцепила в зале игровых автоматов. Привела незнакомца с единственной целью – унизить своего отца. Привела открыто, прилюдно, с таким видом, что даже люди с самыми консервативными взглядами могли догадаться, чем собирается заниматься эта парочка. Испытывала ли Анжела влечение? Скорей всего нет. Анжела Бишоп, вслед за своей матерью пристрастилась к наркотикам. И почти всякий раз, приводя очередную игрушку в свою комнату, она принимала дозу джета, зачастую отрубаясь раньше, падая в сладкие грезы, чем игрушка успевала расстегнуть молнию на джинсах. Были ли Анжела такой нимфоманкой, какой ее сделали городские сплетники? Девушка просто играла свою роль. Создала свой имидж, который поддерживала всеми доступными способами. Быть женщиной в городе грехов -  задача непроста. Лучше пусть о тебе говорят, как о самой последней распутнице, чем о дочери, которую имеет собственный отец. Пусть остальные завидуют тебе.
Смотрите, это идет Анжела Бишоп, как вы думаете, кого она выберет сегодня своей жертвой. Ставлю сотню баксов, что я затащу Анжелу в свою постель! Ставлю двести, что это она затащит тебя! Ха-ха! Ты ее отымешь? Не смеши, Анжелу Бишоп никто не имеет, наоборот, это она всех имеет! Она же Бишоп.
Отец бесился. Бесился всякий раз, когда Анжела приводила очередного любовника наверх.

…когда тебя трахает собственный отец…
Откуда она знает? Стук сердца изо всех сил старался заглушить хриплое дыхание. Пульс застучал. Анжела схватила Джинджер за руку и несколько раз тряхнула. Ее голова безвольно мотнулась.
- Что? – девушка зашипела и с размаху ударила напарницу ладонью по лицу.  - Если еще скажешь, что-нибудь подобное, а позабочусь о том, чтобы завтра твой миленький трупик лежал на Голгофе, в уютной могилке.

+ 100 ехр
+ 125 ехр (за флэшбэк, такие нечасто встречаются.)

- Ну, давай, бей еще! Посмотрим, какая ты крутая? Все время прячешься за спину папочки. Или хочешь, чтобы я закричала о твоей тайне на всю улицу! Я могу! Что язык откусила?
Ошеломленная ее внезапной свирепостью, Анжела растерялась, пальцы вцепились в ее джинсы и вслед за Джинджер, она упала на колени. Соперница, вцепившись в волосы,  и с предупреждающим криком бросилась вперед. Через секунду, она обе лежали на асфальте, извиваясь и сцепившись друг другу в глотки. Джи провела серию ударов, прижавших Анжелу к земле. Ее крики отражались от голых стен, наполняя улицу. Боль сокрушила легкие, дыхание вырвалось с шумом и пресеклось.
Она вскрикнула от неожиданности, когда Анжела прыгнула ей на спину. Злобно скалясь, охватила ее ногами за талию, захватила горсть волос, дернула ей голову назад, а локтем зажала горло, чтобы перекрыть дыхание.
- Ну что? – зашипела Анжела в ухо, усевшись верхом на Джинджер, - успокоилась?
Джи дернулась и стащила соперницу с себя, попыталась подняться. Та упала на асфальт, и Джи упала следом, споткнувшись об Анжелу.
- Ладно, мир? Так что ты нам говорила насчет желания?
С колотящимся сердцем Анжи встала на колени. Ловя ртом воздух, обе девушки тяжело задышали, больше не в силах продолжать бессмысленный бой.

+50 ехр

События...

Пока девушки любовались плакатом порнофильма, сзади них незаметно нарисовалась фигура в кожаной куртке. Из-под оторванного рукава виднелась сложная татуировка, на которой переплетались языки красного пламени, зеленые змеи и черные шприцы. Лицо незнакомца было полускрыто длинными грязно-блондинистые волосами, из-под которых орлиным клювом высовывался нос, который язык не поворачивался назвать аристократическим. Оглядев слегка сальным взглядом фигуры девушек, особенно задерживаясь на Джинджер.
- Что, девчонки, завидуете этой крале? -голос у типа оказался под стать виду - глубокий, уверенный, но при этом слегка хриплый и с едва заметной надтрещинкой. Приложившись к бутылке пива, которую тип держал в татуированной руке, мужик продолжил
- Если промеж ног зудит, могу вас обоих огулять, да и потом не обижу, не будь я Хриплый Роб! - он нагло хохотнул, кинул уже опустевшую бутылку куда-то в сторону и согнул руку, демонстрируя достаточно неплохие бицепсы, впрочем, не дотягивающие до глыб ребят из бокс-клуба.

Отредактировано Herman Fredt (2010-08-08 15:03:48)

- Что, девчонки, завидуете этой крале? Если промеж ног зудит, могу вас обоих огулять, да и потом не обижу, не будь я Хриплый Роб!
Голос у подошедшего типа был глубокий, хриплый и самоуверенный. От него пахло пивом и сигаретами. Кожаная куртка была с одним рукавом и на плече виднелась сложная татуировка, на которой переплетались языки красного пламени, зеленые змеи и прочая дрань. Ну и тип! Думает, раз у него есть татуировка, значит, он крутой?
- Эй, чувак, глянь-ка сюда, - сказал Джи, обращаясь к Хриплому Робу, - что ты видишь?Работница Кошачьей Лапки задрала майку, демонстрируя живот и показывая пирсинг в пупке.
- А теперь глянь, вон туда, - Джинджер показала рукой на рекламный баннер. Особых мозгов не нужно было, чтобы понять, что девушка изображенная на баннере и девушка стоящая на улице – один и тот же человек.
- Иногда интересно быть известной актрисой. Честно говоря, та на этом плакате совсем другая. Я бы тебя тоже в одежде не признала…
- Актрисой? Не смеши мои тапочки. Если ты хочешь стать актрисой, то я могу познакомить тебя с Корсиканскими братьями. Они любят красивых девушек? Ты хотела услышать мое желание? Так вот оно следующее: я хочу чтоб на этом плакате была изображена ты… без одежды…

+50 ехр
+25 ехр (за идею)

- Да, да, вали отсюда, - прошептала Анжела, за спиной Хриплого Роба. Если этот бугай показал Джинджер большой палец, даже не дочку Бишопа никакого внимания, словно она какая-то дешевая девка, Анжела посчитала своим долгом показать ему указательный палец, предварительно облизав его во рту. Короче, жестом послала его куда подальше. Хриплый Роб этого не заметил, он уже повернулся спиной и зашагал на другой конец улицы.
- …ты хотела услышать мое желание? Так вот оно следующее: я хочу чтоб на этом плакате была изображена ты… без одежды…
В первый момент, Анжела хотела ударить ее по щеке, врезать в живот, выдрать волосы, выцарапать глаз, называйте это как хотите, поскольку более наглого и циничного заявления, дочка Бишопа никогда не слышала. Но секунду спустя Анжела задумалась.
А почему бы и нет?
Она обратила внимания, что окна казино «Клуб Акул» смотрели на тыльную сторону киностудии «Золотой Глобус». А окон из кабинета отца хорошо был виден этот баннер. Анжела долгие годы хранила свою тайну, терпела домогательства отца, ненавидела его всей душой. Любовников, которых она приводила в свою комнату, Анжела приводила с одной целью, чтобы позлить Джона Бишопа, вывести его из себя. Смотреть, как бесится ее отец, доставало Анжеле особое удовольствие. А ее «любовники»? Честно говоря, девушка ненавидела их. Она глотала джет и вырубалась раньше, чем партнер успел раздеться. В большинстве случаев, Анжела даже не помнила, происходило ли что-нибудь в комнате? Или сразу врывались папашины амбалы и выкидывали неудачливого партнера на улицу, предварительно надавав ему тумаков.
Если завтра на баннере появится ее изображение, то это будет еще плюс в ее негласной войне с отцом. Представив себе реакцию папаши, когда он утром, продирая глаза, выглядывает в окно и видит «новый» баннер, Анжела заулыбалась. Один ноль, в ее пользу.
- Окей, пошли в твою киностудию. Я давно хотела там побывать, мне всегда хотелось почувствовать себя по ту сторону экрана, - согласилась Анжела и направилась в сторону парадного входа в студию «Золотой Глобус».
Обычно, посторонние в это заведение не попадали, тем более  Корсиканские братья подчинялись Мордио, конкурирующей мафиозной семье. Но Джинджер могла договорить обо всем, все-таки она известная актриса в городе.

+75 ехр

(Переход в киностудия "Золотой Глобус")

(Переход из Десперадо)

Джейси было интересно посмотреть, что будет происходить дальше. Он высмотрел небольшое пустующее здание через дорогу от студии; зашел в переулок, в который не заходил свет уличных огней и ловко цепляясь за выступы, выбоины и торчащие куски арматуры залез на крышу, с которой открывался прекрасный вид. Джона же заметить было невозможно.
Он стал наблюдать.

+25 ехр

(Переход из Киностудии "Золотой Глобус")

Дженсиро резво выпрыгнул из окна студии, держа в руках трофей – украденную камеру. Быстро оглядевшись по сторонам, он на полсекунды задумался, куда направится…
Нужно найти место, где я смогу спокойно смотреть голодиск… Так, в казино возвращаться нельзя, значит нужно найти другое место…

+0 ехр (малосодержательный пост)

(Переход из киностудии "Золотой Глобус")

Джон вылез из окна. Перед ним была картина.
Генри держал на прицеле неизвестного человека в кожаном костюме. В руках тот сжимал камеру. МакТавиш глянул на бугаев. Они стояли в растерянности. Джон махнул головой, мол, чего стоите?
Взяв на прицел неизвестного, два шкафчика напряженно осматривали его.
- Парень, не глупи. Отдай Генри камеру, и разойдемся с миром, ладно?
Похоже, Джон единственный был в этой компании, кто хотел оставить горе - бегуна в живых. Сам МакТавиш не брал на прицел его, ибо доверял Генри.

Отредактировано Джон МакТавиш (2010-10-02 21:19:38)

(Переход с улицы Девственниц)

Черт! Я богач!
Чарли радостно похлопывал по своей сумке, где лежало у него больше шести с половиной тысяч долларов.
Да на такие деньги я могу купить собственный дом и жить припеваючи в течение года. А если я еще и выиграю пару сотен долларов в казино, то буду самым счастливым человеком!На второй улице было тихо. Прохожие после взрыва на киностудии разбежались в разные стороны, попрятались по углам и не высовывали наружу нос. Если не считать странного типа,  со странным предметом в руках, отдаленно похожий на видеокамеру и четырех головорезов Мордио, державшего маодера на мушке, на улице никого не было.
Люди Мордио поймали мародера! – мелькнуло в голове. Чарли узнал людей Большого Иисуса, он их видел еще в казино, а вот на мародера он не обратил внимания.
Сейчас, главное не попадаться, я их не вижу – они меня не видят.Пригнувшись и прислонясь к стенке у противоположного дома, Чарли стал красться через улицу.

(Переход в казино "Акулий Клуб")

+50 ехр